В рамках всероссийского проекта представляем на ваш суд, уважаемые читатели, творчество нашего земляка. Но прежде небольшая справка: Николай  Мешин родился 8 октября 1949 года в Вавоже, записан, по его словам  в Колногорово. С 1958 живет в Малой Пурге, Мало – Пургинском районе, в Колногорово приезжает в гости к бабушке. Николай Григорьевич закончил Казанский государственный университет, отделение «Журналистика», в газете Малопургинского района с 1970, главный редактор газеты – с 1990 года, один из аксакалов в редакторском коллективе республики, опять же по его собственному признанию - «злостный книголюб».

                      Колногоровские легенды и были: Бабушкино копьё

                       По заголовку не судите. Бабушка моя, Инна Васильевна Обухова из Нижнего Колногорово, воинственной отнюдь не была. Копьё же, точнее его наконечник, использовала в сугубо мирных целях. Она рыхлила им междурядья на луковых и морковных грядках, подцепляла им при прополке корни пырея, молочая и других сорняков с разветвлённой подземной частью.

                       Наконечник этот ничуть не напоминал знакомое с детства оружие Ильи Муромца с широко известной картины В. Васнецова «Три богатыря». Во-первых, он был поменьше. Во-вторых, у него втулка, в которую вставлялось древко, не переходила сразу в лезвие, а состояло оно из трёх частей: втулки, так называемого яблока - шарика, объединяющего втулку и лезвие, и собственно лезвия оружия. Такие наконечники характерны для более поздней, чем богатырей, эпохи и датируются концом XIV началом XV веков.

                 Была и ещё одна весьма характерная особенность. По краю лезвия были пробиты (высверлены?) круглые дырочки, штук по семь с каждой стороны. Позднее специалист по холодному оружию разъяснил мне, что подобные наконечники встречаются редко. В дырочки же, к чему склоняется большая часть знатоков, вставлялись ярко окрашенные пучки конского волоса. Это был своеобразный стяг, которым, тем не менее, можно было разить врага.

                 Естественно, как любого мальчишку, меня не могло не заинтересовать, откуда у бабушки такое древнее оружие. Я пристал к ней с расспросами. Она долго отмахивалась от них, наконец («вот ведь прилип, как репей к собачьему хвосту»), сдалась.

             О том, что бабушка и дед, Сергей Кузьмич, наткнулись на древнее захоронение, они поняли лишь тогда, когда наткнулись на человеческий череп. А до этого они, рывшие яму под будущий погреб, докопались до бусин. После очередной лопаты выкинутого песка в ямку, оставленную инструментом, одна за другой стали выпадать бусины, каждая из которых была сделана из двух оттенков красного стекла, навитых друг на друга и огранённых на шесть граней без особого соблюдения симметрии (единственную из уцелевших бусин я видел). Жилка, на которую были нанизаны изделия из стекла, давно истлела, но бусы так и лежали по кругу, как будто она всё ещё существовала и удерживала ожерелье.

                А рядом лежало что-то обтянутое берестой, обложенное костяными пластинами, а чуть в стороне – кучка проржавевших крючков. Судя по бабушкиному описанию, это были (что, конечно, я позднее понял) лук и стрелы.

              А под черепом была длиннющая коса – в руку толщиной, переплетенные русые волосы. Бабушка также рассказала, что дед, даже годы спустя, удивлялся росту девушки-воина. Богатырка явно была выше него, а дед же далеко не из маленьких был. А то, что это была именно девушка, свидетельствует одна коса. Замужние женщины волосы заплетали в две косы.

             Кто был инициатором – бабушка ли, её дочери ли – не знаю. Только бусы богатырке не вернули. Могилу же, более ничего не взяв из неё, дед и бабушка закопали. А погреб вырыли рядом - по другую сторону дорожки при входе в огород. А как же копьё? – спросит любопытный читатель, его ведь тоже в могилу не вернули. Мол, автор сам себе противоречит.

              Наконечник копья бабушка нашла позднее, после дождя. Он был, по-видимому, выкинут с землёй, а когда ею забрасывали яму, остался в стороне. Дождь его и вымыл. Бабушка, хотя и читала Библию, особенно раздел притчи Соломоновы, верующей не была, точнее под конец жизни быть таковой перестала. Но вот в случае с копьём она на полном серьёзе утверждала, что копьё ей богатырка подарила.

              Какого роду-племени была эта амазонка, сейчас уже, конечно, не выяснить. Но, судя по всему, была эта девушка с заслугами перед соплеменниками. Иначе не положили бы в её могилу недешёвые и явно не нашей местности бусы, а также оружие, которое ценилось много-много выше, чем украшения.