Сегодня Ивана Кокорина знают как заместителя начальника  ОП «Вавожское». И лишь только друзья и близкие помнят, что он в составе ограниченного состава советских войск был в горах Афганистана. И мост через реку Пьянж, по которому генерал Громов вывел солдат из ДРА, он видел своими глазами. Он был там. Но напрасно сыновья будут вглядываться в кадры документальной съемки, его не увидят. Он и его друзья-сослуживцы остались за кадром. Они свою задачу выполнили – организовали безопасный вывод войск.

В мае 1987 года он по комсомольской путевке был призван на срочную службу в Вооруженные силы в пограничные войска. Службу проходил в Забайкальском пограничном округе, в Иркутском погранотряде в составе мотоманевренной группы по специальности наводчик-оператор боевой машины пехоты. За время прохождения службы более двух-трех месяцев на одном месте не задерживался. Часто на усиление бросали, разные боевые задачи решали. Только однажды  полгода прослужил на одном месте – в Афганистане. Как это было, по моей просьбе Иван Валентинович вспомнил в канун памятной даты – 23-летия вывода советских войск из Афганистана.

- В августе 1988 года поступил приказ – срочно перебросить нашу мотоманевренную группу в Среднюю Азию для организации и безопасного вывода советских войск из Афганистана – сороковой армии. В составе шестой мотомангруппы Московского погранотряда мы зашли на территорию республики. Численность нашей группы была 200 человек, заходили своим ходом, своими тропами, не как сороковая армия – через мост реки Пьянж. Форсировали на БМП, вплавь. И то еще ждали, когда спадет немного разлив. Река горная, разливается не как у нас весной, а летом. Форсировали, стали на точки, и до 15 февраля 1989 года мы находились там, на территории республики Афганистан. Наша задача – сопровождение грузов, охрана приграничных районов.

Когда генерал Громов выходил с армией  через мост, он сказал, что выходит последний и за ним больше советских солдат нет, наша мотомангруппа еще находилась там. Мы вышли попозже, сдали свои боевые машины, часть вооружения. Месяц еще находились на границе, окопались. После этого нас снимают. И мы едем эшелоном обратно в Забайкалье. Туда – самолетом, обратно эшелоном две недели  через всю Россию ехали.

Когда приехали в Приаргунск в свой отряд, генерал построил и сказал:

- Дембеля, выйти из строя!

 Вышли, было нас порядка двадцати человек.

- Вам сутки, чтобы подготовиться и – домой!

Призывался я из Глазова, где учился в техникуме. Вместе со мной были друзья-однокурсники Коля Русских, Паша Иванов. И служили вместе два года. С Пашей вообще были на одной машине. Когда пришли из армии, продолжали учиться вместе. Когда приходили награды, обмывали их вместе. Награды пришли где-то в 1990 году: Паше – медаль «За боевые заслуги», мне – «За охрану государственной границы».

Тогда нам партия сказала: «Надо!» и мы сказали: «Есть!» Мы не просто так шли, мы действительно шли за Россию, за Советский Союз. И даже когда один друг не попадал с нами – медкомиссию не прошел, и его не хотели брать, он всеми правдами и неправдами добивался отправки. У него был грибок: «Мы тебя не берем, оставляем»… За ночь он извел его, утром предоставил свои ноги на осмотр. И только тогда ему подписали бумаги.

Это сегодня уже начинаешь рассуждать, надо ли было все это. Конечно, было немного страшно, но чтобы такого острого страха – нет.  Хотя в самую первую ночь нас специально обстреляли прямой наводкой для острастки, чтобы мы боялись. Только наша группа зашла, ночь, мы в походном положении идем, нас двумя пулеметными очередями обстреляли из зеленки и быстро растворились. Глубокой ночью пришли на точку, окопались и только после этого легли спать. Но и так сказать сложно: половина отдыхает, половина на боевом посту. Днем поспокойнее, видимость хорошая.

Погода была в основном слякотная, дожди, холодно. Но зато буквально в феврале, когда солнце хорошо припекает, можно уже купаться в арыках. Хотя нам это запрещали, очень много всякой заразы. Особенно неблагополучно было положение с малярией. И даже когда я вернулся домой, еще раз прошел курс лечения таблетками против всех этих инфекционных заболеваний. Может быть, не заразился, а может быть, благодаря профилактике и не заболел. 

У нас был начальником мотомангруппы бывалый командир, старый и дерзкий. Он в Афганистане был в четвертый или в пятый раз. Нас в обиду не давал. И наша группа, наверное, единственная вышла без потерь. Двести человек зашли. Двести и вышли. Никто не погиб, никто там не остался. Хотя и подрывы были, когда выходили, машина подорвалась, но не наша. Саперы хорошо  работали. Сначала впереди идет саперская машина – БТР. Если есть подозрение, то группа сразу слазит и дорогу обследует вручную. Идут с собаками, все как положено. Два раза саперы спасали.

Мать о месте службы ничего не знала. Я ей написал, когда вышел оттуда. Нам предоставлялись срочные телеграммы, можно было любой текст отправить. Я тогда написал: «Я вышел, жив-здоров».