Работает на Севере. Это выражение настолько стало привычным, как будто человек трудится не за тысячи километров от дома, а где-то рядом. Из нашего небольшого коллектива у двоих мужья - на Севере. Едут туда из райцентра и самых отдаленных деревень. В редком населенном пункте кто-нибудь не уезжает

на заработки за Полярный круг. А между тем в нашей газете эту тему мы ни разу не поднимали. Как там? Чего стоит так называемому северянину иметь относительный достаток? Мой собеседник Вячеслав Митрофанов, северный стаж которого 11 лет.

- До месторождения Бованенково (Ямал), где работаю, еще совсем недавно добирался так: двое суток на поезде до Нового Уренгоя, оттуда 300 километров до Ямбурга на автобусе и еще один час сорок минут на вертолете. Если непогода (туман, сильный снегопад, буран), вертолеты не летают. Бывало и по 2-3 суток ждали вылета. Нынче запустили железнодорожную ветку. Теперь с Ямала до Лабытнангов добираемся на поезде, а там и рукой подать до Салехарда. Полтора часа на самолете до Тюмени и полсуток на поезде до Можги. Недалеко от месторождения построили аэропорт. Сейчас запускают пробные рейсы. Надеюсь, в скором времени домой будем добираться намного быстрее. 

На месторождении строят заводы, дороги. Строят для газовиков дома, где они потом будут жить и обслуживать объекты. А пока идет стройка, все это открывается, люди живут в передвижных вагончиках, которые подпитываются электродизелями (электродизель работает на солярке, выдает электричество). В вагончиках по восемь человек, конечно, тесновато для такого количества, но работаем по сменам: четыре человека на смене, четыре – отдыхают. Кровати двухъярусные. Питаемся в столовой, но готовят из полуфабрикатов иностранного происхождения, потому беру с собой лекарства типа «Мезим». Вообще везу лекарств с собой примерно на 1,5-2 тысячи рублей. Если обращаться к газпромовским медикам (наша фирма не относится к «Газпрому»), необходимо выкладывать большую сумму. Есть только дежурный медик. Если что-то серьезное у человека, на экстренном вертолете отправляют в Салехард.  Друга с подозрением на аппендицит так увозили. На месте никаких операций не делают.

Теперь построены уже специальные столовые, сначала они располагались только в вагончиках. В вагончиках там может находиться что угодно: душевые, баня. Бани тоже есть передвижные, на санях, есть уже построенные и на сваях.

Работаю я на погрузчике, отвечаю за то, чтобы были дороги к местам, где ведут погрузку материалов. Трактор – с 2007 года, импортный. Технику там не сравнить со здешней – все новое, современное. В кабине трактора  тепло, на улице ноги замерзнут, захожу, снимаю обувь и греюсь.

- Условия у тебя лучше, чем здесь бы, может, были. Почему считается там тяжелее?

- Во-первых, добираться тяжело. Изнуряют пересадки, во время которых теряется много времени.

Устаешь психологически. Оторванность от дома, не видишь, как семья живет, как дети растут. Да и находиться в тундре тяжело: ни магазинов, ни каких-либо развлекательных мест, знаешь только работу. Было так: если в сумке ничего нет, нигде не купишь. Сейчас уже кое-какие магазины открываются, а в газпромовских – дорого. 500 рублей за бутылку водки выкладываешь, если где-то из-под полы удается ее приобрести. На день рождения купишь бутылку, по одной стопке выпьем, и все. На месторождении вообще запрещено употреблять спиртное. Если мы заезжаем с Лабытнангов, то там уже проходим таможенный контроль, проверяют наличие водки, наркотиков. Найдут водку – накажут, если сам выпивший или с похмелья – просто не допустят до посадки. Так и отвыкаешь от спиртного. Сигареты тоже, если заканчиваются, втридорога приходится покупать. А везти на два месяца, 7-8 блоков, – сумка забивается, вот и бросил курить, решил, лучше домашней еды больше буду брать.

- Как тебе северная природа?

- Там ничего нет. Небольшие кустарники только растут, высотой в сантиметров 50-60. Есть морошка, грибы кое-какие появляются.

Из животных видишь оленей, когда на поезде едешь. Песцы, куропатки, зайцы удивительно большие, как два наших.

Пурга такая сильная, за метр ничего не видно. Стена снега, все останавливаются и стоят. Отойти от транспорта страшно. Был случай: мужик вышел из машины, отошел на несколько шагов и обратно уже не дошел. Блуждал, блуждал, так и замерз. Нашли тело потом недалеко от машины. В целях безопасности нам не разрешают по одному куда-то отлучаться, и рыбу ловить запрещают, и пешком до места работы ходить, развозят на автобусе.

Самое красивое время года – зима: северное сияние, морозы. До 25 градусов – нормально, если  свыше – холодно, хотя те же 40 градусов там переносятся легче. Бывает, что и до 60-ти опускается термометр. Летом, где есть лесополоса, очень много мошкары. На прежнем месте работы, в Пурпе, она одолевала. Там, где сейчас работаю, 130 километров до Карского моря, мошкары немного, т.к. лесополоса туда не доходит, но и красивого ничего нет. Первое время, когда попадаешь на Север, какая-то романтика присутствует, но потом уже неинтересно. Едешь вынужденно, потому что надо строить, купить что-то серьезное, учить детей и т.д. А потом, когда проходит несколько лет, уже набираешь северный стаж, для этого необходимо отработать 15 лет.

- С кем там работаешь, откуда рабочие?

- Удмуртия, наверное, всеми районами представлена. Вавожские есть из Брызгалова, Гурезь-Пудги, райцентра. Много с Алтая, Омской области, Кузбасса.

- Местные с вами не работают?

-  Ханты и манси с нами не работают. Они оленей пасут, рыбу ловят. В поселок к нам иногда приходят и в столовой питаются. Предлагают рыбу, ягоды. А оленьи стада мы видим, когда на поезде едем. Большие стада пасут по несколько семей, по 4-5 юрт стоят.

- Чем занимаетесь в свободное от работы время?

- Телевизор, интернет. ИТР выходит в Интернет через спутниковую связь, мы – через телефон. Купил нетбук, в игры играю. После работы сидишь часа два, и уже ко сну тянет, там все время спать хочется, может быть, из-за нехватки кислорода. Баня начинает работать в два часа ночи. Когда работаю в первую смену, в 3.30-4.00 утра иду в баню, т.к. вечером бывает много народу.

-  Как люди устраиваются  на работу на Ямал?

- На севере работаю с 2001 года. Сначала был у частника в Пурпе (значительно ближе), куда устроиться проблем не было: брали людей с улицы. Перестали платить зарплату. Услышал, что на Ямал привезли партию новой техники, ведется прием рабочих, поехал и устроился. Здесь уже работаю пять лет.

Сейчас многие ищут работу и устраиваются через Интернет. Недавно один к нам пришел работать. Спросил у него, как устроился. Сказал, что отправил резюме на электронный адрес фирмы, и через некоторое время позвонили. Сейчас въезд в Новый Уренгой закрыт, только по спецпропускам и приглашениям от работодателя.

В каждой организации, на каждом участке работы – свои плюсы и минусы. Скажем, экскаваторщик работает в карьере, где без остановки ведется погрузка. Получает он, конечно, в разы больше – до 90-95 тысяч рублей, но и работа у него тяжелая. У нас, кто в поселке, условия работы легче. Еще лучше у ИТР.  

- Как я поняла, и на Севере деньги так просто в карман не идут…

- Была бы нормальная работа рядом, никуда бы не поехал. Платили бы тысяч 20-25 – остался бы дома.

                                                                       Валентина БОГАТЫРЕВА