Уже несколько дней у меня резкие боли за грудиной – признак обострения сердечной болезни. Надо бы к кардиологу или хотя бы к терапевту, а я в путь-дорогу собралась: еду в Вавожский район. «Выдержу ли?» - тревожусь сама. Надеюсь на помощь Богородицы: ведь сегодня, 21 сентября, день Её рождества. Год, конечно, високосный, но, ничего, было бы небесное благоволение, – и всё обойдётся.

Машина останавливается на окраине небольшой деревушки Валодор. Выходим из машины и оказываемся перед чудом. На пригорке – часовня. Блестит на солнце зелёная крыша, переливается золочёный купол, свежерозовеют кирпичи стен. Иду к ней через двор. Пока поспешает сзади женщина с ключами, стою у дверей. А из меня уходит загрудинная боль, которая больше всего беспокоила.

Открывают двери: на меня смотрит с иконы святой Георгий, великомученик и Победоносец. И блаженное тепло разливается в груди, на которой образок с его изображением, – его не снимаю ни днём, ни ночью, ни в ванной, ни в реке. Зажигаем свечи. Стою среди немногих икон заворожённая. Такого, не побоюсь сказать, священного трепета я ещё никогда не испытывала. А бывала во многих известных стране и миру храмах и обителях: во всех московских, питерских и петрозаводских, киевских, новгородских и нижегородских, владимирских и суздальских, в родной мне шуйской Владимирской церкви, входящей в Золотое кольцо России, в знаменитой Троице-Сергиевой лавре и в знаменитом Бачковском монастыре в Болгарии – да разве все перечислишь!

Мои спутники сажают яблони и груши, оставляют немного, по силам, воды в лейке мне, чтоб полила саженцы. Будут расти. Будут плоды обладать целительной силой. Как всё сейчас растущее на окружающей часовню земле. Жую веточку полыни – естественного антибиотика – и проходит застарелое першение в горле. Срываю листья лопуха, вернувшись домой, приложу их, предварительно ошпарив кипятком, к больным местам. Спасибо той животворной ауре, которая создана добрыми намерениями и трудами строителей часовни.

На наружной стене часовни – списки сельчан, кто погиб в Великую Отечественную войну или пропал без вести. Наверное, тела их не похоронены, а души не упокоены были. Здесь же за них молятся, и они обретают покой. Может, потому такая умиротворённость по всей округе. Вон и стадо коров пасётся внизу, на лугу у реки Валы. Мы спускаемся к озеру. Одна стая гусей купается в нём. Другая белая, как свежевыпавший снег, идёт к нему. Гуси спокойны, благодушны, даже не гогочут на нас, глядят ласково, мирно обходят – и вот уже в озере. А я собираю оставшиеся от них прекрасные белейшие перья – будет память о необычной ниспосланной мне благодати. И грибы растут по лугам, не потоптаны ни коровами, ни гусями, ни людьми, ни машинами.

Проходим к красавице реке Вале. Словно сказочный лебедь, раскинувший крылья меж лугов с одной стороны и лесов с другой, вся в изгибах, она поражает необычностью. Я некогда ходила вдоль Валы, но тогда так потрясена ею не была. Или это витает сейчас над ней обаяние часовни?  Она благотворно возвышается над всей этой картиной, вдохновлённая добрыми сердцами и построенная чуткими к красоте руками.

Всё-таки зовёт часовня, негласно, но осязаемо. Снова заходим на её территорию. И мне открывают секрет: родник рядом с часовней, который пока закрыли. «Надо открыть эту тайну всем», - говорю я. – «Откроем, обязательно». Пусть устремится к небу святой источник, поит людей исцеляющей водой. Потекут сюда жаждущие паломники.

Теперь о тех, у кого зародилась идея часовни для малой родины, как благодарность ей, кто инициировал строительство, вложил собственные деньги… Эти энтузиасты были весь день с нами, они на своей машине привезли нас сюда, чтобы вечером заботливо доставить по домам. Я уже давно таких людей не встречала; забыла, что ещё бывают. Кроме того, поддержку оказал глава республики, выделивший 50 тыс. рублей, посильную помощь оказали жители деревни, в благоустройстве территории помогали студенты медакадемии. Лев Леонидович Шубин и его супруга Зинаида Валентиновна. Беседуем в его родовой избе, построенной отцом. В том же дворе коттедж брата, который Лев Леонидович помогал строить. А отцов дом превратил в музей крестьянского быта. Претворена в жизнь замечательная идея. Всё тут самодельное: кровати, шкафы, столы, лавки, стулья, полки и полати. Сделаны крестьянскими руками отца, хотя и был он инвалидом, и медицинскими руками сына. Лев Леонидович и Зинаида Валентиновна Шубины – кандидаты медицинских наук, трудятся в Ижевской медицинской академии.

Они, однако, заслуживают отдельного рассказа, и я его пишу. Путь этих детей удмуртских крестьян к науке и строительству часовни интересен.                                    

Н.ЕРМОЛАЕВА,