 - У жителя деревни Орловка Тимофея Прокоповича Кривокорытова было пятеро детей. Старший сын Андрей после службы в Красной Армии на Дальнем Востоке остался там жить.
Петра солдатская служба занесла на запад. Демобилизовавшись, он остался в Новгороде, где и обзавелся семьей. Петр погиб в первые дни войны. Жена с дочкой были эвакуированы, жили в Орловке. В начале отступления немцев вернулись на родину.
Василий работал председателем Большеучинского райпотребсоюза. После ликвидации района уехал в Ижевск, работал директором заготконторы.
Мария (по-деревенски ее звали Маруся) после окончания Можгинского педучилища работала в Кизнерском районе. Умерла в молодом возрасте.
Характер у Тимофея Прокоповича был твердый, даже жесткий. Может быть, поэтому дети не стремились вернуться в родительский дом. Доживал свой век отец большого семейства у сына Василия в Ижевске. Там он умер и похоронен.
Герой Советского Союза Павел Тимофеевич Кривокорытов родился 29 августа 1915 года. Он был вторым ребенком в семье. Окончил 7 классов Волипельгинской школы, курсы фельдшеров в Можге и двухгодичный глазной факультет при Наркомздраве УАССР, работал инструктором Бемыжского райздравотдела.
В декабре 36-го был призван на службу в РККА. В 1937 году окончил полковую школу, в 1939 году – курсы младших лейтенантов, и был назначен командиром взвода 78-го противотанкового артдивизиона.
С 1941 года – на фронтах Великой Отечественной войны.
К январю 1945 года командовал в звании капитана батареей 1040 артиллерийского истребительно-противотанкового полка 22 армии 2-го Прибалтийского фронта. Отличился во время освобождения Латвийской ССР.
Пять дней с 5 по 9 января 1945 года его батарея участвовала в боях с пытавшимися прорваться из окружения немецкими войсками в районе деревни Бруварс. За пять дней боев было отражено 17 атак, уничтожено 23 танка, один бронетранспортер и несколько сотен немецких солдат и офицеров. В критический момент боя, когда кончились снаряды, он вызвал огонь на себя, а затем поднял артиллеристов в атаку. В том бою он был тяжело ранен. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм капитан Кривокорытов Павел Тимофеевич был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за №6933.
После окончания войны Павел Тимофеевич продолжил службу в Советской Армии. В 1946 году окончил высшую офицерскую артиллерийскую школу.
В1955 году в звании майора был уволен в запас. Проживал в Николаеве, руководил Николаевским областным добровольным пожарным обществом.
За годы войны кроме «Золотой Звезды» Героя Советского Союза и ордена Ленина имеет два ордена Александра Невского, орден Красного Знамени, ордена Отечественной войны I и II степеней, орден Красной Звезды и много медалей.
Павел Тимофеевич нечасто посещал родные места. Отец переехал жить в Ижевск к младшему сыну, а других родственников в Орловке не было. Да и деревня-то постепенно ликвидировалась.
Последний раз он приезжал к нам в район в августе 1985 года. Было это как раз во время уборки урожая. Я был в колхозе «Горд Октябрь» в поле у комбайнов и уже собирался ехать в колхоз «Путь коммунизма» (Яголуд), но услышал шум мотоцикла и крики. Это инженер колхоза мчался к нам, махал рукой.
- Василий Григорьевич, Вас срочно к телефону!
Спрашиваю, кто звонит?
- Рябов Владимир Андреевич.
Владимир Андреевич был моим заместителем. Ну, думаю, что-то случилось. Еду к телефону, звоню Рябову, спрашиваю, что случилось?
- Гости у нас, - отвечает.
- Уполномоченные?
Вроде как не обещали (на период весеннего сева и уборки урожая всегда посылали уполномоченных).
- Нет, Ваш земляк – Герой Советского Союза с семьей.
Тут трубку берет Павел Тимофеевич:
- Извините, Василий Григорьевич, отрываю Вас от работы. Мы с семьей и братом Василием ездили в Орловку, посмотрели родные места и очень захотелось встретиться с Вами. Но, видимо, не получится, я спешу в Ижевск.
Прошу его подождать 20 минут – я приеду. Он согласился.
Приезжаю, забираю гостей, веду домой. Пока жена с Владимиром Андреевичем колдуют на кухне, мы общаемся, я с интересом рассматриваю гостей.
Павел Тимофеевич – крепкий, плотный мужчина, несмотря на возраст (ему было 70 лет) выглядит молодо. Разговорчив. Сам внимательно слушает собеседника. Прост в общении.
Жена, Зинаида Константиновна, держится просто и скромно, она моложе мужа лет на 20. С ними был сын лет шести, крепыш, очень похож на отца (сейчас ему уже за тридцать).
Воспоминаний было много. Гости интересовались жизнью района, спрашивали о земляках, как и где живут наши деревенские…
В это время в Вавожской школе работал пионерский лагерь. Мы с Владимиром Андреевичем пытались заманить Героя на встречу со школьниками, но он отказался, мотивировав тем, что спешит в Николаев (билет на самолет уже в кармане), пора на работу, а во-вторых, он приехал в гражданской одежде, а к детишкам надо прийти в форме с орденами и медалями. Договорились, что в следующий раз он приедет в форме и обязательно повстречается с детьми.
К сожалению, следующего раза не получилось.
За разговорами три часа пролетело быстро. Гости заторопились в дорогу. На прощание Павел Тимофеевич подарил мне свою фотографию с дарственной надписью: «Уважаемому Василию Григорьевичу от Кривокорытова Павла Тимофеевича на долгую добрую память».
Но долгой памяти не получилось. Попросили эту фотографию у нас для пересъемки и обратно не вернули.
Договорились о связи по телефону и в письмах, для чего обменялись координатами. Первые годы после встречи переписывались и созванивались, но потом город Николаев оказался за границей (Украина) и связь потерялась.
Не думал Павел Тимофеевич, проливая кровь за освобождение Латвийской ССР от немецких фашистов, что настанет то время, когда в Латвии начнут разрушать памятники советским воинам, а русскоязычное население называть оккупантами. Не ждал и того, что на Украине начнутся «майданы» и страшные беспорядки.
Умер Павел Тимофеевич в 1997 году и похоронен в городе Николаев.
Надежда ШИРОКИХ
Из книги И.Г.Кулемина «Героев наших имена»:
…На рассвете гитлеровцы обрушили на наши позиции всю мощь своей артиллерии и минометов. Но на переднем крае у нас оставались только боевые охранения. Удар врага пришелся по пустому месту. Однако из-за того, что стрелковые части были оттянуты вглубь обороны, в сложном положении оказались артиллеристы, не прикрытые с флангов. На них и навалились вражеские танки с десантами автоматчиков. А под прикрытием брони бежала пехота противника.
Батарея противотанковых орудий капитана Кривокорытова вместе со всем дивизионом приняла на себя этот массированный удар. Прервалась телефонная связь, вышла из строя рация – артиллеристы оказались отрезанными от своих. Контузило командира дивизиона, осколок сразил начальника штаба. Павел принял командование.
…За первые 40 минут боя было уничтожено семь фашистских танков. Но несколько машин все-таки прорвались на позиции артиллеристов. От их огня и гусениц погибли два расчета. Однако и фашисты не ушли отсюда – их расстреляли в упор.
Между тем вокруг артиллеристов замкнулось вражеское кольцо. У них осталось шесть орудий и четыре пулемета. Тягачи и все тылы оказались отрезанными. Оборонявшиеся решили сражаться до последнего, а если погибнуть - отдав жизнь самой дорогой ценой. Ночью перестроили оборону, соорудили четыре ложные позиции, переставили орудия.
Пришел рассвет, а с ним началась новая атака гитлеровцев. Но не напрасно трудились ночью солдаты, отказавшись от освежающего сна – немцы направили острие своих атак на ложные позиции, подставив под удар советских пушек уязвимые части машин. И дорого за это заплатили: вскоре 12 танков пылали на снежном поле.
Пять раз фашисты бросались в этот день в атаки и каждый раз отступали, неся потери. Но и у оборонявшихся таяли силы, падали убитые, стонали тяжело раненые, быстро убывали боеприпасы. А связи с другими частями еще не было и невозможно было вызвать помощь: рация молчала, связные не могли пробиться через кольцо окружения.
9 января артиллеристы подожгли еще два танка, но сами потеряли последние пушки. С капитаном осталось десять солдат. Огнем автоматов и гранатами они отбили еще одну атаку гитлеровцев. Приближалась очередная. Все понимали, что её уже не сдержать. Теперь они обороняли небольшой пятачок земли вокруг полуразрушенного блиндажа, где радист колдовал над своей молчащей рацией. Он все-таки добился своего. Рация заговорила, когда фашисты были метрах в ста от позиции артиллеристов.
Кривокорытов доложил командованию полка:
- Нас окружили. Отбиваться нечем. Дайте огонь. Наши координаты...
Павел назвал ту точку, где остались последние защитники опаленного куска советской земли. Немного помолчав, видимо, сверяясь с картой, начальник штаба попросил повторить координаты. Капитан посмотрел на товарищей – те молчали, и он снова назвал те же исходные данные.
Немцы поднялись на последний бросок. Они были так близко, что их гранаты долетали до Кривокорытова. Танки со свастикой били в упор.
Павел крикнул в микрофон:
- Огонь! Прощайте!
Залп раздался, едва он бросил микрофон. Снаряды гаубиц легли несколько в стороне от блиндажа, в самой гуще атакующих фашистов. Но часть их проскочила огненный вал. Капитан поднял оставшихся солдат. Схватились врукопашную, бились штыками, прикладами, ножами.
А артиллерия, своя, родная, била и била. К вечеру сюда прорвались советские танки с десантами. Их встретила горстка полуживых солдат с тяжело раненым Кривокорытовым.
За пять дней артиллеристы отбили семнадцать вражеских атак, уничтожили 23 танка, один бронетранспортер, несколько сот солдат и офицеров противника.
|