Говорят, что жизнь дается всем, старость – избранным. В их число попал и житель села Вавож Трифон Коротаев, которому недавно исполнилось 95 лет.

          «Видно, выписал мне писарь дальний билет, отправляя впервой на войну. На четвертой войне с 18 лет я солдатскую лямку тяну», - писал в 1942 году поэт-фронтовик Алексей Сурков. Так и вавожский паренек Трифон Коротаев, попав в армию по призыву, оказался сначала на финской. Не успел, отслужив срочную службу, вернуться домой, как новая война пришла – Германия напала на Советский Союз. Снова на фронт. Был в ту пору он бывалым солдатом, обстрелянным. Но это не спасло от ранения. Был ранен, попал в госпиталь. После ранения вернулся в строй. Видел просчеты командования, как гибли люди, имел свою точку зрения. Однажды во время передышки разговорился с другом-земляком. В окопе они были не одни. Говорили открыто. Нашелся кто-то, доложили куда надо. Вскоре их, двух друзей, арестовали. Приговорили к расстрелу. Казалось, все. Мысленно уже прощался с матерью. Не видать больше родных краев, не пройтись по Увинке… Но не зря мать за него молилась. Видно, услышали небеса, и послал бог спасение.

          - Пишите на помилование, - посоветовал друзьям один из сокамерников.

            Это был шанс, которым они не преминули воспользоваться. Расстрел им заменили на 10 лет заключения в лагерях.

           Кто там не был – пусть не будет. Кто там был – не позабудет. Жуткое было время. Бесправные заключенные, беспощадная жизнь. Голодное существование, когда гнилая картошка казалась лакомством. Сплавляли лес. Даже когда не было работы, нельзя было выходить из воды. Так и стояли по пояс в воде.

             Когда началось строительство Куйбышевской ГЭС, попали на строительство этой великой комсомольской стройки. Десять тысяч заключенных возводили ее. Где-то тут же работал будущий Герой Социалистического Труда брызгаловский парнишка Василий Лямин, да про это потом будет известно. А пока они все вместе строят «в сплошной лихорадке буден».

            Тюрьма многому научила. Он по жизни мастеровой, работы не боялся. Руки умелые, на лету схватывал. Попал в столярный цех. Увидел однажды, как делают шкатулки из соломки. Освоил эту нехитрую науку. Ладные получались вещицы. Их охотно брали вольнонаемные. Менял на хлеб. Так и выжил.

              Девять лет он был в заключении, а срок был у него десять. Пожалели его друзья по несчастью. Как-то сумели скостить ему срок, собрав все свои трудодни. У них срок большой, а у него подходил к концу. Один год много значит. Но судьба улыбнулась и им, сделавшим доброе дело. В 1953 году умер Сталин, и была амнистия.

               Дома он жадно накинулся на работу. Работал в леспромхозе. Здесь встретил девушку, ставшую ему женой. В 1953 году родилась дочка. А потом друг за другом два сына.

               Так жизнь повернула, что годы спустя его дочь Люба увлеклась соломкой. Делает Любовь Трифоновна красивые аппликации, плетет кукол, разные поделки. И шкатулки у нее тоже есть. Пусть не похожи на отцовские, но в жизни они тоже нужны. Дети у Трифона Николаевича мастеровые, работящие. Ремесло знают, детей-внуков обучают.

                 Сегодня Трифон Николаевич из дому не ходок. Чаще все из окна на улицу поглядывает. Как там жизнь идет. Как детишки в школу бегут. С годами он все чаще вспоминает войну, как подняли их из окопов:

          - Мины свистят, а мы навстречу. Обожгло что-то вдруг. Кровь хлещет. Жгутом перевязали – и вперед…

           Он все еще воюет, спустя 70 лет.

                                                                       Надежда ШИРОКИХ