 - А помню у нас в деревне… - и начинается рассказ о тропинках, по которым бегал босиком; речке, где научился плавать; ягодных, грибных местах в окрестностях, о хлебе с хрустящей корочкой, который только что вынули из печки; кружке парного молока, попьешь – и на лице белые усы, вызывающие улыбку домашних. Общие радости детства роднят собеседников, сближают. Сравниваешь деревню той поры с нынешним состоянием, о чем-то жалеешь, что не нашлось места в сегодняшней действительности, радуешься переменам к лучшему. А есть деревни, месторасположение которых можно найти лишь по одичавшим яблоням, разросшимся кутам сирени или тополям у речушек, а на месте иных деревень – чистое поле, или хуже того – бурьян.
Чтобы не превратился тот кусочек земли, где прошло его детство, в забытый уголок, собрал четыре года назад Сергей Бердников, ныне житель с.Водзимонья, на месте родной деревни Маля ее бывших жителей. Через два года состоялась вторая встреча. Нынче в Троицу здесь снова собирались выходцы из этой когда-то красивой и очень уютной деревни, их потомки, родственники.
Из истории деревни Маля организаторам встречи удалось узнать пока немногое. Когда образовался населенный пункт, почему такое название – ответов нет. В районном архиве я нашла лишь скудный материал. В 1930 году в Мале образовался колхоз с названием «Луна». Позже его объединяют с колхозами «Мокрецово» (располагался в соседней деревне с одноименным названием), «Юноша» (д.Сиктан), «Вторая пятилетка» (д.Вожешур) и образуют хозяйство им.Жданова с центральной усадьбой в Мокрецове. В 1959 году колхоз им.Жданова объединяется с колхозом им.Калинина с центральной усадьбой в с.Водзимонье.
В середине 1970-х годов малинские дети в начальной школе еще учились у себя в деревне, в Водзимонскую школу приходили только в пятый класс. В справочнике Удмуртской Республики по административно-территориальному делению деревня официально исключена из перечня только в 1989 году.
Полагаю, что Маля, как и большинство наших деревень, была крепка обычаями, трудолюбием, привычкой к порядку, людьми, уверенными, что нет лучше на земле места, чем эта, возле реки Итча. С гордостью говорили, что у них здесь был пруд, славившийся на всю округу, родники с живительной водой. Много чего интересного услышала я в этот день.
Поехать на встречу пригласили меня Митрофановы. У Вячеслава Митрофанова в Мале родилась мама, Нина Антоновна; бабушка Домна прожила здесь основную часть жизни, она последняя покинула деревню, оставаясь, некоторое время единственным ее жителем. Нина Антоновна – собеседница хорошая, пока едем, получила от нее достаточно подробную информацию. Вот что она рассказала:
- В лучшие времена в Мале было дворов 30. Из производственных объектов имелись конный двор, а раньше и птичник, зерноток с зерноскладами, на лето пригоняли телят. Дойное стадо было только в Мокрецове и Сиктане. Эти три деревни за одну считали – около километра только отделяло нас от той и другой. У нас, в Мале, имелась начальная школа, в Мокрецове – магазин. Население в Мале было в основном русское, удмурты мы и еще семья Ивановых, Рыбаковых, Красновых – 4-5 семей всего. Многие семьи были многодетными, к примеру, у Красновых было семеро детей, столько же у Стяжкиных. Окрестности деревни были богаты дарами природы. Отец у нас рано умер, мама одна поднимала четверых нас. Лес стал для нас спасением. Только поспеет земляника, с сестрой Женей идем за ней в березовую рощу, и роса не роса, ползали в высокой траве, собирали ягоды. Грибами завалиться было. Дедушка уже еле ходил, не утерпит, рыжиков, груздей наберет.
От благодарных потомков
Выехав за Мокрецово, сворачиваем налево. Всего несколько минут езды, и впереди под деревьями замечаем машины, людей. «А тут, как прежде, картофель, здесь он хорошо рос. В детстве сюда на прополку все гоняли». По той дороге, где мы поехали, рассказывала Нина Антоновна, раньше ездили только зимой. От Водзимонья сюда можно было попасть прямиком. При въезде стояла большая лиственница, от нее тянулась аллея из кустов сирени.
Ту лиственницу мне потом показали, рядом теперь еще одна, тоже уже большая. Сестра Нины Антоновны, Татьяна, с которой в одни годы учились в Водзимонской школе, встрече обрадовалась, с удовольствием провела со мной экскурсию.
- Эти сирени возле школы росли, березки совсем маленькие еще были. Отсюда дома начинались. В деревне одна улица была, далеко тянулась. Тут тетя Сима жила, тут тетя Юля, дальше Яшиха…
Сегодня здесь уже нет покосившихся изб с забитыми окнами, развалившихся строений, что создает удручающий вид. Везде растет трава, луговые цветы, о существовании деревни напоминают деревья, кусты, которые когда-то росли в огородах и палисадниках. Буйно разрослись сирень, шиповник. Тут и там – черемуха, одичавшие яблони, рябина. Говорят, что весной деревня утопала в благоухающих белой кипенью деревьях. На месте палисадников перед домами теперь стоят скамейки, люди, прибывшие на малую родину, могут спокойно посидеть, предавшись воспоминаниям.
Скамейки – дело рук инициатора встреч Сергея Бердникова. На въезде в деревню стоит памятник из камня, где высечены слова «д. Маля от благодарных потомков». Недалеко в камне на подставке надпись «Малая родина моя», дальше герб Мали, датированный 2014 годом.
- Тоже Вы сделали? – спрашиваю у Сергея Михайловича.
- Наверное, я. Конечно, не без помощи моих земляков. Мельницу перед спуском к роднику вообще школьники делали, моей была только идея, и материалом обеспечивал. Они работали по программе «Благоустройство родников России». Этот родник в прошлом году мы освятили. Иконку видели? Родник действительно обладает чудодейственными свойствами, от многих слышал, что его вода помогает от болезней. Пусть не зарастает тропа к нему. В прошлом году с ребятами благоустроили еще один родник, Кипун называется, для привлечения людей соорудили там типа колодца.
Среди предметов, которые сделаны в напоминание о существовании деревни, есть неожиданный – самогонный аппарат. «Это для хохмы», - улыбается Сергей Михайлович. Однако и данная вещь имеет место в истории Мали. Действительно у родника Кипун стоял большой самогонный аппарат, и жители деревни по надобности пользовались им. От посторонних место было защищено деревьями, вода рядом, в роднике.
Пруд уходит – деревня разъезжается
Распалась деревня Маля не разом. В 1960-е годы несколько семей, по словам Нины Митрофановой, уехали на Кубань, в их числе были семьи двух ее одноклассниц, в пятый класс в Водзимонье из Мали она пошла уже одна. А начавшийся в семидесятых отток из деревни уже не остановился, пока все не выехали. Первой двинулась семья Костяевых, это своего рода элита деревни: Михаил Александрович – бригадир, жена – счетовод в колхозе. Их дети приезжали на встречу, я побеседовала с Николаем Михайловичем.
- Когда закончил пятый класс (я с 1957 года рождения), семья переехала в Водзимонье. Разобрав, перевезли туда дом, постройки. После школы поступал в мединститут, но не поступил и связал жизнь с Ижмашем, нынче будет 40 лет, как там работаю. Улица в деревне была широкая, в футбол любили играть. Как сегодня перед глазами: учительница Таисья Александровна идет на лыжах из Комышева, и все сразу: «Дышетись лыктэ!», давай книги, тетради раскладывать, к уроку готовиться, - вспомнив фразу на удмуртском языке, рассказал Николай Костяев.
Вслед за ними, поведал он, пруд ушел, словно предзнаменование. Пруд и до этого несколько раз уходил. Весной мужчины дома были, смотрели, а летом, когда на покос уйдут, – ливень, некому бывало сброс воды сделать, и пруд уходил. Собирались и всей деревней снова делали, а в этот раз восстанавливать было уже некому. Прав был старейший житель Мали, который сказал тогда: «Пруд уходит, деревня разъезжается».
Михаил Стяжкин уехал из деревни сразу после школы еще 1959 году. Работал и жил в Ижевске, а теперь уже сорок лет в Новокузнецке Кемеровской области. Работал на шахте. Родные места не забывает. Говорит: «Стараюсь по возможности приезжать. Эти места, где родился, босиком бегал, учился, мне всегда дороги». Приехали гости и из Москвы. Иван Лобанов преподает в военной академии, полковник. Его сестры – кандидаты экономических наук, преподают в московских вузах.
- Мы уже второе поколение, - рассказал Иван Александрович. - В Мале жила бабушка. В 1968 году пошел в школу, и мы уже переехали в Ягул Кизнерского района, родители были учителя. Когда был ребенком, к бабушке каждое лето приезжал. О деревне остались самые светлые воспоминания, все дети вместе играли, нам было весело.
Интересно было узнать от Ивана Александровича о том, что он входит в правление удмуртского землячества «Герд» в Москве, возглавляет которое Сергей Маев. Поговорили с ним, чем и как живут выходцы из Удмуртии в Москве, коснулись вопросов политики. «Хорошо, что во всякие Евросоюзы не входим, тогда тут всякое производство бы прекратилось, там стандарты очень высокие». С гордостью говорил он о земляках из Удмуртии, которые в Москве занимают высокие должности. Владимир Ельцов из Малопургинского района в свое время закончил консерваторию, руководит духовым оркестром МВД России. Вот каких людей дает провинция!
Приехали на встречу люди из Ижевска, Вавожа, Нюрдор-Котьи, Зямбая, Водзимонья… Водзимоньинские земляки вместе с Сергеем Бердниковым взяли на себя организационные вопросы. К приезду дальних гостей в котле уже варилась уха, вкусный аромат шел от каши. Был готов душистый чай из трав. На столе стоял большой букет из луговых цветов, чарующий простой красотой. Постелили на скамейки домотканые половики, нарядили в красивый наряд в честь Троицы молодые березы.
Андрей Стяжкин, один из возрастных на встрече, сделал перекличку по порядку расположения домов в деревне, называя фамилии Шуткиных, Рыбаковых, Бушмакиных, Ивановых, Казаковых, Костяевых… Собравшиеся откликались, образуя одну большую группу людей, у которых корни связаны с Малей. Вместе пели «Деревеньку», «Из-за этой хаты…» под аккомпанемент баяна московского гостя, поддерживали ансамбль из Водзимонья, который оказался тут также стараниями Сергея Бердникова, звучали строчки о любви к малой родине. Все говорили спасибо Сергею Михайловичу, он со своей стороны благодарил собравшихся за поддержку.
Знать свои корни
Скромная тихая Маля за чертой жизни оказалась давно. Процесс исчезновения деревень идет и в эти дни, более того, отток молодежи из деревни сейчас особенно велик. В Удмуртской Республике с момента переписи 2002 года до переписи в 2010-м число исчезнувших деревень увеличилось на 32. По России количество таких населенных пунктов исчисляется десятками тысяч. В республике насчитывается 119! деревень, которые значатся в документах, но нет проживающих. Кроме того, в 301 деревне Удмуртии количество населения не доходит и до десяти. В нашем районе из 69 населенных пунктов в 28-ми население не насчитывает и десяти человек, есть такие, где проживают один или два человека. Судьба крохотных населенных пунктов особенно уязвима.
Подобные встречи, как на месте деревни Маля, организуются сейчас во многих местах. Везде они проходят по-разному. По этой можно сказать, что у детей, которые приезжали сюда с бабушками, с мамами, не возникнет вопросов, подобно тому «Кто мы?» и «Откуда мы?». Для кого-то из них, возможно, хватит этих встреч, чтобы росли в уважении к деревне, к своим корням. А вдруг в ком-то из мальчишек и девчонок, которые бегали в этот день по цветущему лугу, не замечая комаров и мошек, проснется зов предков и решится он связать жизнь, скажем, с Водзимоньем или какой-то деревней в Кемеровской области?
Валентина БОГАТЫРЕВА
|