Может быть, ещё к кому-то. Мало ли ещё на свете людей, думающих как я. Эта мысль донимала меня и раньше, но когда вышла на пенсию, стало больше свободного времени. А ещё канун великой даты – 70-летие Победы в Великой Отечественной войне.  Всё это натолкнуло вернуться в прошлое и написать, напомнить о фронтовиках и моём отце.

                  Родилась я после войны на ст. Какмож, но всё детство и юность прошли в деревне Лыстем. В 60-е годы это была большая деревня: длинная улица, примерно в три километра, большой деревянный клуб, хорошая библиотека, начальная школа, медпункт, сельсовет, почта, магазины. Не скажу, что жили зажиточно, а просто и дружно. По воскресеньям ходили в гости «на табани».

         Но самое главное – были живы ещё многие участники войны. Мы с ними общались, жили с ними рядом, они ничем не отличались от других односельчан... Порой мы и не знали, что они воевали. Помню, бригадиром был дядя Афанасий (Сырчин Афанасий Михайлович), высокий, стройный, крепкий мужчина. Меня почему-то немного смущал его хриплый голос, когда он распределял нас, детей, на работу. Откуда было знать, что это последствия контузии.

                 А ещё в медпункте работала акушеркой тётя Ганя (Зубарева Агафья Михайловна). Скромная женщина, добрая, всегда аккуратная. На фронте она была медсестрой. Муж её тоже участник войны Зубарев Гавриил Ефремович.

           Напротив клуба жил гармонист, бывший пехотинец, друг моего отца Штыков Миней Петрович. Плотничал, всегда помню его с топором на плече.

          Рядом с нами жил дядя Себельдин. Так мы звали его между собой. Настоящее имя – Себельдин Сергей Кондратьевич. Детей у него не было, поэтому все свободные вечера он проводил у нас. Можно было слушать бесконечные разговоры о войне, политике, событиях в стране. Заложив ногу на ногу, с папироской, он рассказывал о службе в Манчжурии. Мы специально и не слушали, но становились невольными слушателями событий военных лет.

           Тогда казалось, что ещё успеем, спросим, узнаем, запишем. Но время неумолимо. Люди живут и умирают. Пусть простят меня родственники тех солдат, о которых я ничего не написала. Ведь остались воспоминания о тех, с кем я общалась, кто жил около нас.

             А ещё всегда рядом был наш отец Радыгин Александр Ильич. Вот о нём-то мне хотелось написать. Не думаю, что я всё о нём знала или знаю. Фронтовики мало рассказывали о себе. Считали, что просто защищали Родину. Это долг каждого.

          Отец родился в деревне Новые Какси Вавожского района 30 декабря 1922 года. Кроме него были два брата и сестра. Старший брат Пётр Ильич прошёл всю войну, потом был пчеловодом в колхозе «Авангард». А в свободное время любил «колдовать» в саду с яблонями: прививал черенки от одной яблони к другой. Поэтому с одной яблони можно было попробовать разные яблоки.

             Средний брат Дмитрий Ильич не вернулся с фронта. Отец делал запросы о судьбе его. До сих пор не знаю, чем закончились его поиски.

            По характеру отец был немногословный, очень спокойный, никогда не повышал на нас голос. Но если скажет, как отрежет. Не любил рассказывать о своём детстве, о войне.

               Но кое-какие воспоминания сохранились в памяти.

           Призвали его на военную службу в сентябре 1941 года. Целый год обучался в Челябинской школе авиационных механиков. Только в декабре 1942 оказался на фронте в составе 455 дальнебомбардировочного авиационного полка в звании старшины. После окончания войны до 1949 года он ещё служил в 170 гвардейском полку старшим механиком электрооборудования. У меня до сих пор остались в памяти фотографии военных лет. Мы их доставали, рассматривали, порой и рвали, не зная ценности этих реликвий. На них были высокие стройные мужчины в длинных кожаных пальто, в теплых тужурках – лётчики, а рядом с ними отец, молоденький, небольшого роста, в серой шинели. Совсем мальчишка.

             После демобилизации несколько лет он работал мастером-железнодорожником. Вся остальная жизнь его связана с Какможским леспромхозом, где до выхода на пенсию проработал слесарем. Вместе с мамой, Сивковой Александрой Якимовной, воспитали пятерых детей. По-моему, он был уважаемым в деревне человеком. Всё у него получалось: мог смастерить нам лыжи, санки, какие-то каталки, кухонную мебель, сплести корзину – да мало ли что приходится делать мужчине в доме? В мастерстве подшивать валенки не было ему равных. Успевал починить не только нам, многочисленной ребятне, но деревенским старушкам. А ещё очень любил читать. Никогда не садился ужинать, не пересмотрев все газеты и журналы. Бабушка всегда сердилась на него за это: ужин остывал.

              Воспитывал ли он нас? Больше своим поведением, отношением к работе. Каждый день ходил из Лыстема за три километра на работу. Возвращался домой лесом то с грибами, то ягод нарвёт. Или проверит, чем можно уже поживиться в лесу. И на следующий день мы всей оравой отправлялись то за черёмухой, то за малиной, собирали шиповник, рябину. Всё это сушили, а зимой пили чай. Эта привычка к труду у нас осталась на всю жизнь. Как-то стыдно было просидеть целый день, ничего не делая. Когда мы выросли, помогал нам: то хлевушок построит, то в строительстве дома поможет.

              Самые светлые воспоминания остались об отце, участнике Великой Отечественной войне. Были у него медали и ордена. Мы доставали их из верхнего ящика комода, играли, потом клали обратно. Последний Орден Отечественной войны 2 степени он получил в 1985 году, к сожалению, уже после смерти.

                Существует Книга Памяти погибших и пропавших без вести воинов. Можно много раз пересмотреть её, вспомнить. Неплохо бы создать Книгу Памяти умерших после войны солдат, хотя бы в отдельно взятой деревне. Есть уже такие книги в Удмуртии. Ведь живы ещё дети, остались фотографии, какие-то вещи. Главное – воспоминания, записанные на бумаге. Время неумолимо, оно летит. А так хочется, чтобы «знали, помнили...»

                Буракова (Радыгина) Алевтина Александровна, старшая дочь участника ВОВ А.И. Радыгина