Выехавшие из Казахстана

Деревню Четкер в свое время прославила Клавдия Гаврилова, Заслуженная артистка УАССР, кавалер ордена «Знак почета». В годы войны во дворе местной  школы собирались жители деревень Яголуд, Четкер, Бармино и слушали ее пение, декламирование, она играла роли, с которыми выступала на сцене Удмуртского драматического театра.

Четкер считала родиной Клавдия Дзюина, курировавшая СМИ республики, редактор газеты «Дась лу!» («Зечбур!»). В нашем районе она увековечила свое имя включающей скорбный список погибших в ВОВ «Книгой памяти», которую редактировала.

В 90-е годы о Четкере заговорили в связи с тем, что туда приехали жить сразу несколько семей староверов. Однако, прибывшие бог весть откуда, оставив далеко не лучшие воспоминания о себе, вскоре дружно сорвались на другое место, по некоторым сведениям – в Подмосковье.

До нынешнего лета Четкер оставался у меня в числе четырех-пяти населенных пунктов района, где я ни разу не была за много лет работы в редакции. И вот нынче весной на рынке на вопрос «Откуда мед?», продавец мне ответил: «Из Четкера».

- Из Четкера? Там еще живут? Приедем!

В один из летних дней мы отправились в эту деревню. Только  свернули с асфальта на барминскую дорогу, стала высматривать картины, выдающие месторасположение бывших улиц. Вскоре увидела черемухи, одичавшие яблони, позволяющие предположить, что в этом месте уже начиналась деревня.  Но тут дорога пошла вниз, открывая взору одиноко стоящий дом, где из палисадника через штакетник ломилась пена желтых цветов под названием золотой шар. Прямо рядом с дорогой стоял не до конца собранный сруб, валялись приготовленные  бревна. Но следы сворачивали влево, а тут признаки присутствия жизни уже были налицо. Россыпью бегали по улице курицы и цыплята. Уткнулись в оконное стекло одного из домов ребятишки.

А вот и хозяин дома. Назвался Григорием Волковым. Семья выехала из Казахстана, считаются вынужденными переселенцами. Сначала они обосновались в Пирогове под Ижевском. Там работали на сельхозпредприятии. Но его расформировали. Дали работникам немного денег от продажи имущества, на них они купили жилье в Какможе. Но в Какможе тоже не было работы. Стала жена оттуда ездить в Яголуд на переборку картофеля. И тут ей предложили поработать дояркой на местной ферме. «Да она сама дома, сейчас выйдет», -  собеседник прервал беседу и окликнул супругу.

Наталья оказалась человеком словоохотливым.

- Я восемь лет на ферме в Яголуде проработала, два года только как на пенсии. Хорошо доила, мне грамоты давали. Тихонова (бывшая управляющая) мне говорила: «Если б не ты, мы не знали бы потенциал наших коров». Мне телок дали, я их правильно раздоила и получала молоко. А на каких кормах! Силос в обед, сено вечером, и все.

Дом в Четкере Волковы купили из-за участка, имея предоставленное сельхозпредприятием  жилье в Яголуде. Там участок был всего 8 соток, а они  корову, бычков держали, без покоса их не прокормить. Но занимать «казенное»  жилье, когда есть свое, им не дали, хозяйства в Яголуде они лишились. «Сейчас уже не жалею, что так получилось, я уж и сердиться перестала на тех людей, по чьей прихоти это случилось. Не зря говорится: что ни делается, все – к лучшему. Мне тут нравится: сами себе хозяева, скотина сама по себе гуляет, машины не ездят, дети играются, - используя диалектное слово, рассказывает Наталья.

Из крупной скотины летом был  двухгодовалый бычок. А вот корову некоторое время назад  пришлось сдать. «Продавать хорошо, купить потом тяжело, - вздыхает хозяйка. - Но без коровы о-о-очень плохо. Когда корова есть, и в магазин можно не ходить за продуктами. Муку, сахар только купить, и все. Молоко – это и сметана, и масло, и творог. Так хочется, чтобы корова в хозяйстве была. Разобьюсь, но куплю корову».

Решительный настрой ее можно понять. С ними живут маленькие внучки Саша и Настя, дети младшего сына, хочется бабушке вкусно, полноценно кормить их. Сын с женой работают в Ижевске, снимают там квартиру, как сказали, помогают родителям, в прошлом году две тонны зерна, отрубей привезли для скотины.

А жилье другого сына здесь же в деревне, напротив. Андрей, так зовут старшего сына, работал в Яголуде, но захотел попробовать трудиться самостоятельно, купил трактор. Правда, пока все занят в своем хозяйстве, строит дом, куда готовится к зиме вселиться. Сейчас многодетная семья вынуждена ютиться в маленьком старом домике. Жена Андрея была дояркой в Яголуде, но из-за того, что часто болеет ребенок, устроилась сейчас там ночным сторожем. Есть дети и школьного возраста. Бабушка волнуется, что им приходится переходить речку по бревнышку, чтобы добираться на школьный автобус. Построить здесь пешеходный мост жители просят давно, но воз и ныне там. 

Высказала Наталья тревогу и по поводу работы снохи: ферма в Яголуде не ремонтируется, новая не строится, коров оттуда хотят угнать, доярки не нужны будут. «А работы не будет, люди ни там (в Яголуде), ни тут не задержатся. Главное – работа,  другое – вода, электричество, даже газ тут есть»,- делает она напрашивающийся вывод.

Привык в силу характера

Пока  беседовала  в этой семье, наш водитель и по совместительству фотограф Виктор Рябов с фотоаппаратом в руке успел уже дойти до конца улицы. Стройного ряда домов тут нет. Они стоят в отдалении друг от друга, где их нет – растут бурьян и деревья. Вольготно чувствуют себя тут полевой осот, Иван-чай, крапива и другая растительность. Непривычно высокими кажутся деревья. Они так разрослись, как будто не на месте деревни растут, а дома построены, после вырубки леса.

В зарослях осота утопал дом с табличкой номер 14. По всему было видно, что здесь никто не живет, хотя в деревне предполагают, что все дома здесь проданы, люди, «помогающие» обналичивать материнский капитал, дошли и до этого населенного пункта.  Заселены, как выяснилось, восемь домов: в пяти живут местные, в трех – дачники. Причем, в двух жизнь теплится только в летнее время. Одному из дачников мои собеседники приписали в прошлом большую должность в руководстве Удмуртпотребсоюза, но проверять информацию мы не стали.

Хозяйство Виталия Задорожного, встреча с которым на рынке в Вавоже дала повод побывать в  Четкере, – в конце нижней улицы. Ворота из профнастила, новые надворные постройки. Бревенчатый дом на три окна построен не сегодня и не вчера, но во всем чувствуется заботливая рука хозяина. Из-за этого строение представляется основательным, надежным.  На крыше – «тарелка». Из стены выходят две трубы, завернутые в изолон, – дом подключен к газу.

Хозяин с семьей – с женой, сыном-подростком – был во дворе. «Вот что примерно  представляло это хозяйство, когда купили», - показывает Виталий Задорожный на покосившееся от натуги  строение, которое пока еще не успели убрать.

- Сколько живете уже тут? – спрашиваем у него.

- Пчелами здесь занимаюсь восьмой год, а седьмой –живу круглогодично.

- Почему именно сюда приехали?

- Решил заняться пчеловодством. В деревне это один из оптимальных видов деятельности. Молоко, мясо долго держать нельзя, а мед и потом продать можно. Что касается конкретного места, рядом, в Яголуде, живут родственники жены.

Больше об этой семье уже узнали, сидя за столом и, угощаясь, чаем с душистым медом. Хозяева настояли, несмотря на свою занятость, чтобы мы прошли к столу. К беседе подключилась хозяйка Вероника Петровна.

- Моя мама родом из деревни Сизево соседнего Можгинского района. Отец председателем был, рано умер, потом мама второй раз замуж вышла. Отчим в городе работал, выработал там горячий стаж, и решили они обосноваться в деревне. Через племянника (он фермер) нашли себе дом в Яголуде. А мы уже от них про эти места узнали.

Вероника Петровна бывает  здесь наездами. Она ездит на заработки  в Москву, там работает в аптеке, в одном из учебных заведений  Подмосковья учится и сын. Ее график работы такой, что полмесяца она в Москве, потом приезжает. Говорит, что возможно, переедет уже сюда, супругу скучно одному длинными зимними вечерами.  

- Интересно, как бы сложилась жизнь, если бы отец так рано не умер. Может быть, так и жили бы в Сизево. Кто «из земли вышел», его все равно тянет к крестьянской работе, - рассуждает собеседница.

- Не очень тоскливо было привыкать здесь, после городской жизни? – это уже вопрос к Виталию.

-  Я привык в силу склада своего характера. Но не каждый сможет жить в такой среде. Немножко побудет и взвоет. Тишина, дикость, оторванность от мира. Здесь есть все в физическом плане, в духовном – ничего,  только – природа.  Люди здесь разъединены материально.

- Что думаете о перспективе деревни?

-  Скажу не конкретно об этой деревне, а в целом: разрушение идет очень быстрыми темпами. Если сравнить, что было, к примеру, в Яголуде лет двадцать назад, когда приехали туда родственники, и сейчас, изменения явные: деревня вымирает, за последние годы здесь не построено ни одного жилья. Люди спиваются, молодежи там нет.

Где еще увидишь такое?

С трудом преодолев крутой подъем,  попадаем на верхнюю улицу. Нам нужна была Надежда Щеткина, сказали, что она много лет знает Четкер. Услышав звук мотора, женщина сама выглянула за ворота, так что не пришлось гадать, в котором из  имеющихся здесь трех домов она живет. 

В 1976-м, когда Надежда вышла сюда замуж, на улице было еще восемь домов, а всего в деревне тогда насчитывалось порядка 35 хозяйств. Многие уехали в Нылгу.  Их семья тоже сочла привлекательным для жизни это село. Муж там работал в колхозе, она в детдоме ночной няней. В 90-е, когда многие стали заниматься  торговлей, решили и они попробовать себя в этом. Потом взялись за фермерство. От возделывания зерновых вскоре отказались, посеяли траву, стали возить сено в город, а в последнее время покупателей хватает и в Нылге. Надежда Аверьяновна сама уже на пенсии, мужу еще два года работать. Четыре года назад вернулись в Четкер, в родительский дом, а свое жилье оставили детям, у них пятеро своих детей, пятеро – приемных.  

Возделывание имеющихся в фермерском хозяйстве земель, реализация продукции сейчас полностью на муже. Сама Надежда Аверьяновна управляется  по дому. Овечки, козы, бычок, куриц штук 30, цыплят три выводка, огород – забот хватает. 

Спрашиваю, продолжит ли кто-то из детей их дело. «Нет, - убеждена  женщина, - они не будут этим заниматься, потому что видели, как мы работали, с каким трудом добывали каждую копейку».

Дети не очень одобрили и их переезд сюда, хотели, чтобы мама была рядом, помогала водиться с внуками. Но они пока решили так. Потихоньку ремонтируют строения, которые до их приезда несколько лет пустовали. «Где еще такое увидишь: вышла сегодня утром на улицу, а на бревне перед домом два зайца расположились и смотрят на меня», - приводит собеседница картину в пользу нынешнего места их проживания. Пока разговаривали, подошла соседка.

- 86-й год уже идет мне. В свое время сюда замуж вышла, работала в колхозе. Сноха умерла, сын один остался. Внучка в Нылге живет, меня к себе забрали, но время от времени привозят. Тянет сюда, какая бы ни была эта деревня, мне красивой кажется, - рассказала о себе баба Алена, которая неплохо выглядит для своих лет.

- Можно ведь жить в этой деревне?- ставлю ребром вопрос Надежде Аверьяновне.

- Что плохо – мы за водой далеко ходим, а скотине воды много надо. Когда отец  живой был, имелась возможность провести воду, и трубы были приготовлены, но для одного он не стал возиться. Ладно, вопрос  с водой, может быть, со временем как-то сообща решим. Но есть другая проблема – дорога. Тут ведь прямиком до асфальта километра полтора только будет, сделали  бы дорогу там,  небольшой мост бы построили, - свое решение проблемы высказывает она.

Вот такие получились у нас четкерские встречи. Люди, оказавшиеся здесь в силу разных обстоятельств,  продолжают историю этой деревни. Найдутся ли желающие делать это в следующем поколении, сказать сложно. Определенные условия для проживания здесь созданы, потому Надежда Меньшикова, в прошлом глава МО «Гурезь-Пудгинское», куда входит Четкер (ее мы попросили высказать свое мнение), считает, что деревня эта будет еще жить долго. Пусть будет так.

Валентина БОГАТЫРЕВА