Наших земляков, ставших известными в области  литературы и искусства, мы более или менее знаем, чего не можем сказать о специалистах в области технических дисциплин, медицины,  естественных наук и т.п. Сегодня постараемся чуточку исправить ситуацию. Мой собеседник - офтальмолог-травматолог, врач высшей категории, «Заслуженный работник здравоохранения УР», «Отличник гражданской обороны СССР», награжденный медалью «За освоение и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири», автор 150 публикаций научных статей Александр Зайцев.

- Александр Леонидович, расскажите о себе.

- Мой отец Леонид Петрович – уроженец деревни Васькино, мама Анастасия Захаровна родилась в деревне Большая Гурезь-Пудга. Оба моих деда - одноклассники Кузебая Герда. Причем, дед по матери Кузьмин Захар Максимович – троюродный  брат Герда. Профессор Фома Ермаков писал, что он передал Герду тексты 30 –ти народных песен. Ермаков для меня человек не посторонний, это одноклассник моего отца и мамы. Анатолий Максимович Егоров – ученик мамы, она в свое время работала в Гурезь-Пудгинской школе.

Отец – военный, был призван на Дальний Восток, воевал с японскими милитаристами, затем остался служить на Дальнем Востоке. Сейчас ему 86 лет,  живет со мной, мама умерла в возрасте 66 лет, у нее был ревматизм.  Я родился  в 1953 году  в городе Белогорск Амурской области, затем мы переехали в Курган. В 1970 году закончил там среднюю школу № 31. Из этой школы выпустились будущий начальник Генштаба ВС генерал армии Анатолий  Квашнин, сейчас полномочный представитель Президента РФ по Сибирскому федеральному округу, известный артист Юрий Гальцин. Поступать в институт поехал на историческую родину, в Кургане мединститута не было, а хотелось быть врачом. Большой толчок дало этому то, что там работал знаменитый  врач Елизаров. Мы жили с ним в одном дворе, с сыном Евгением был знаком.

После окончания института в 1977 году прошел интернатуру по офтальмологии и начал работать в первой республиканской больнице, где тогда главным врачом был известный вавожцам Василий Алексеевич Бабурин. Оттуда  был призван в армию, служил в железнодорожных войсках на севере Тюменской области военврачом. После службы поступил в клиническую ординатуру, за два года службы немного позабылось, надо было возобновить знания. После окончания ординатуры работаю в глазной больнице (РОКБ) врачом неотложной офтальмологической помощи. Все поступающие к нам вавожцы так или иначе мимо меня не проходят. Раньше несколько лет я курировал офтальмологическую службу Вавожского района, выезжал сюда, с Татьяной Анатольевной Глушковой знаком не один десяток лет. Сейчас нам перестали выделять деньги на подобные командировки. 

Жена Наталья Владимировна – врач глаукомного кабинета нашей же больницы. Сын окончил шестой курс медакадемии, тоже есть желание стать офтальмологом. Дочери уже 35 лет, двое детей, она скульптор. Участвовала в оформлении Свято-Михайловского собора.

- Насколько тесно поддерживаете связь с малой родиной?

- Тут у меня обширная родня. Но, к сожалению, брат отца Матвей Петрович Зайцев из Гурезь-Пудги умер, нет уже в живых и его сына Сергея. Осталась двоюродная племянница. Практически все в той стороне, имеющие фамилию Зайцев, являются моими родственниками. А также Кузьмины, Щеткины, Александровы – эту родню мы тоже знаем и поддерживаем с ними отношения.

Я с малых лет регулярно бывал в Гурезь-Пудге. Помню, в 1957 году первый раз поехали из Кургана на малую родину через Москву. Побывали в Мавзолее, где тогда вместе лежали  Ленин и Сталин.

- Идет разрушение российской деревни. Как сторонний наблюдатель, что можете сказать с этой точки зрения  о Гурезь-Пудге?

- К счастью, Гурезь-Пудга избежала участи многих населенных пунктов, которых коснулись эти негативные процессы. Она вобрала в себя жителей близлежащих деревень: Малой Гурезь-Пудги, Васькина, Пужмоила, Кайшура, Большой Докьи и за счет них восполнила потери в людях. Кроме того, колхозу, расположенному здесь, как и еще ряду хозяйств Вавожского района, повезло с председателями. Раньше часть хозяйств Вавожского района испытывали неудобства из-за отсутствия мостов, они оказывались отрезанными от мира. Сейчас есть мосты, дороги. Отец вспоминает, с каким большим трудом он попадал к родне в Косоево: не так далеко от Гурезь-Пудги, но глина, после дождя дорога становилась непроезжей. Когда мы впервые поехали к родным в Вавожский район по асфальту, отец прямо заплакал. 

Продолжая тему родни, хочу назвать еще несколько фамилий. Брат деда Захара Максимовича Григорий Максимович - участник четырех войн, работал колхозным кузнецом в Гурезь-Пудге. Его внучка Галина Романовна Рябчикова – также моя троюродная сестра. Брат ее отца Терентий Михайлович Орешков, мой дядя,  жил рядом с глазной больницей, участник событий на Халхин-Голе. Рассказывал, что  орден Полярной звезды ему вручал лично маршал Чойбалсан, а в одном строю с ним несколько поодаль стоял маршал Жуков. Я знаком со многими интересными людьми. Среди выходцев из Вавожского района  немало таких.

- Я уже поняла, что  Вам интересна история семьи, родни. А о каких еще увлечениях можете сказать?

-В какой-то момент во мне пробудилось желание писать стихи. В 2008 году написал несколько стихотворений. В одном из них я описываю реку Валу. Хотя не называю прямо, но места узнаваемые. Когда-то мы были на уборке картофеля в деревне Волково, подходили к Вале, там я увидел лебедя. Это отложилось в памяти, и вылилось в стихотворение.

- Александр Леонидович, в практике офтальмолога-травматолога, наверное, немало самых разных примеров, связанных с повреждением глаз, говорящих о том, насколько важно беречь зрение.

-  Поскольку разговор наш проходит в канун Нового года, приведу примеры, случившиеся в новогодние праздники. Человека три-четыре в эти дни к нам, как правило, поступает, из них двух-трёх приходится госпитализировать. Истории самые невероятные. Вот одна: новогодняя ночь. Молодая дама ждет гостей, перед ней бокал шампанского, открыта форточка. А были такие ракеты, как из автомата поливают: одна такая ракета попала к ней форточку, отскочила от стекла, попала в бокал шампанским и  там взорвалась, осколок попал в глаз. Пришлось лечь на койку, глаз зашивали. Другой случай: тоже новогодняя ночь. Молодой человек – спортсмен, борец, студент института физкультуры в Чайковском, непьющий, пришел в гости. Раз он не пьет, через некоторое время его попросили погулять с собакой. Идет с собакой,  мимо пробегает группа мальчишек, бросили петарду, она взорвалась. Оказывается,  дети поместили ее в пенициллиновый пузырек, разлетелись осколки, и один попал в глаз. Глаз пришлось зашивать. Т.к. эта травма тяжелая, приходится ограничивать физические нагрузки, молодому человеку  пришлось приостановить учебу – взял академический отпуск. Потом потерял спортивную форму, не стал восстанавливаться, и в итоге стал экономистом.

- Не будем завершать на грустном.  Приятно было познакомиться с Вами. Дальнейших успехов, Александр Леонидович. Не теряйте и дальше связи с малой родиной.

- Спасибо!

О  Перекопе

От Сиваша желтеющей далью

Километры пустынных полей

Переполнены мёртвою  сталью

И свинцом средь истлевших костей.

Ров глубокий в полях изогнулся,

Словно в небо ощеренный рот,

Что задолго в крови захлебнулся

До того, как рождён Геродот.

Слышишь здесь только конское ржанье,

Или свист оперённой беды,

Или каменных ядер визжанье,

Разорвавших людские ряды.

В этой страшной чернеющей пасти

Бастионы сдержали прилив,

Как утёсы над морем в ненастье,

Только воду на кровь заменив.

Захлебнулась атака - и вскоре

Мы поймём, это гибель в волнах.

Но вода откатилась бы в море,

Кровь людская осталась во рвах.

Там, где сердцу и пули хватало,

Танки в пыль превращались порой.

И броня им защитой не стала

От закопанной мины морской.

Здесь обратная мира картина:

Так пропитана кровью земля,

Что железом тут ставшая глина

Отрицает дела бытия.

Жизнь с землёю здесь непримиримы,

Жизнь не властна над мёртвой землёй.

В ней цветы не растут для любимых,

И пшеница не встанет стеной.

В гуле взрывов, бетон разметавших,

Здесь от боли туманилась даль.

Как цветы над могилами павших,

Проросла арматурная сталь.

Холодеет здесь разум тревожно,

Когда мгла застилает поля;

И представить себе невозможно,

Сколько крови впитала земля.

Неизвестно, чистилище, где ты,

Но я знаю, что здесь твой порог,

Где всем армиям, канувшим в Лету,

Злой судьбой подведён был итог.

Если духом вдруг дрогнешь в раздумьях,

Слабость в сердце захочешь пустить,

Здесь постой, посмотри и подумай,

Как за павших достойно прожить.

И последним погибший здесь воин

Что когда то упал на заре

Жил с надеждой – потомок достойно

Путь его совершит на земле.

Лебедь

Над гладью вод - ветвей сплетенье,

В тени и нега и покой;

Но вызывает вдруг волненье

Движенье силы над рекой.

И повергая в изумленье,

Взметая пыль хрустальных вод,

Прекрасный лебедь, грёз виденье,

Пронзает синий небосвод.

Движимый взмахом белокрылым

И шею вытянув струной,

Напомнил сердцу  образ милый,

Казалось бы, забытый мной.

Во времена тому былые,

Когда цвела весны краса,

И мы, как птицы молодые,

Порой стремились в небеса!

Умчалась в стае лебединой

Та птица в дальние края,

Оставив  память о любимой,

Тот  лебедь – молодость моя!

О лебедь! Через непогоду

Ты прилетаешь вновь и вновь!

Пусть  жизнь  уносит  мои годы,

Ты оставляешь мне  любовь!

Валентина БОГАТЫРЕВА